Приговор в двоичном коде - Страница 1

К оглавлению

1

Кристофер Прист
Приговор в двоичном коде

Если вам опостылело собственное тело, отправляйтесь в Институт исправительной терапии - для таких случаев это самое подходящее место. Именно там Джозеф Туратски лишился телесной оболочки.

В предварительном заключении его продержали недолго, затем объявили, что считают его политически неблагонадежным, и под усиленным конвоем отправили в штаб-квартиру института, находящуюся в Гренландии. Напоследок Туратски сказали, что он нуждается в исправительной терапии, которую проведут специалисты.

С испытанными методами «специалистов» Туратски ознакомился на второй день пребывания в институте. Ночь он провел в одиночной камере, а утром его препроводили в специально оборудованную комнату, назначение которой не оставляло сомнений. Тюремщики привязали Туратски ремнями к скамье и ввели ему в вену какую-то жидкость. Затем к его запястьям, голеням и голове прикрепили сложный набор электродов.

Кто-то из «специалистов» приблизился к стене и включил рубильник. Сознание Туратски, как говорят в подобных случаях, померкло.

Туратски словно бы висел в пустоте, утратив ощущения времени и пространства… Потом ему показалось, что кто-то негромко произнес:

- Привет, парень…

Туратски пытался оглядеться по сторонам, но сделать это оказалось непросто, поскольку он вдруг обнаружил, что у него отсутствует голова. Удалось произвести лишь несколько судорожных движений.

Туратски затих. Тела у него также не было.

Но он же слышал голос! Довольно необычно для человека, только что обнаружившего, что у него нет головы. Трюк, конечно, оригинальный, но как это получается?

Голос произнес:

- Это вовсе не трюк, дружок. Все делает электроника. Специалисты называют это явление цифровым микроимпульсом, а тебе кажется, будто ты слышишь. Но это не голос. И слух, и голос ты потерял навсегда. Как и все мы.

Туратски несколько секунд переваривал услышанное. Потом, решив поэкспериментировать, подумал:

- Мы?

- Верно. Ты, я и еще примерно две тысячи нам подобных - все мы находимся между собой в мысленном контакте, что обеспечивается средствами электроники.

- А где же те, другие?

- Трудятся. Смена здесь длится двенадцать часов.

Казалось, голос звучал совсем рядом.

- Хочешь взглянуть на самого себя? - последовал неожиданный вопрос.

И тут же Туратски ослепила яркая вспышка. Свет померк, и вслед за этим внизу появилась хорошо освещенная комната квадратной формы. В ней находилось семь человек - облаченные в белые одежды, они возились с инструментами. А у дальней, стены, на скамье, под серым покрывалом распростерлось безжизненное тело. В этот момент в комнате появилась каталка, и тело положили на нее. Умершего провезли прямо под ним. Труп лежал на спине, и Туратски удалось разглядеть лицо.

Освещенный квадрат погас.

- Это тебя повезли, - произнес голос, хотя и так все было ясно. - Запомни, что видел, приятель. Других зрелищ ты лишен надолго.

В темноте, сменившей эту невеселую сцену, Туратски снова ощутил собственную беспомощность.

- Где все это происходит? - уныло спросил он.

- Обрадовать особенно нечем, - отвечал голос. - Но знай, что ты в самом «сердце» компьютера. У тебя нет телесной оболочки. Твой мыслительный аппарат и личность существуют самостоятельно и целиком заключены внутри машины. А если быть точным, то сейчас ты - часть ферритового сердечника в единой цепи, состоящей из нескольких тысяч тебе подобных… Иными словами, ты в банке памяти компьютера.

Туратски пришлось сделать усилие, чтобы как можно спокойнее воспринять услышанное.

- Значит, я не умер?

- Твое тело бездыханно. Но, вероятно, его держат в сохранности вне этих пределов. А сознание живо, и его будут как можно дольше поддерживать в таком состоянии. Все мы приговорены к пожизненному заключению.

- Спасибо, друг.

- Зови меня Хэнком, приятель.

Туратски думал, что ему никогда не оправиться от шока, но в конце концов все забылось, и он без особого труда приспособился к новой жизни.

Работа тянулась часами, но он вовсе не чувствовал усталости, хотя в занятиях не было перерывов. Ежедневно, по двенадцати часов кряду в его сердечник непрерывным потоком шли импульсы - информация, зашифрованная в двоичном коде. Он поглощал ее, сличал и накапливал.

Рядом тем же самым были заняты две тысячи одушевленных ферритовых сердечников. Среди них были Хэнк и другие заключенные, отбывавшие пожизненное заключение.

Под конец двенадцатичасовой смены они суммировали полученную информацию и составляли общую программу. Затем ее по прямому каналу передавали в огромный аналоговый компьютер министерства обороны в Эльмире.

Рабочий цикл повторялся. Примерно раз в десять дней их компьютер выключали для технического обслуживания, и тогда для заключенных наступал, если можно так выразиться, отдых.

Как-то в один из таких перерывов на техническое. обслуживание Туратски уловил микроимпульсы минимальной мощности, с помощью которых переговаривались Хэнк и четверо других заключенных. Он схватывал лишь обрывки их разговора.

Позднее Хэнк сказал ему:

- Джо, мы задумали коллективный побег.

- Думаешь, отсюда можно выбраться?

- Есть тут один новичок, - вступил в разговор старый заключенный по фамилии Константайн. - Похоже, он знает, как отыскать выход. Рассказывает, что до ареста работал с компьютерами… Верно я говорю, парень? - спросил он новичка.

Туратски ощутил новый, совершенно незнакомый ему микроимпульс, который сообщил:

1